В современной науке особое место занимает когнитивная лингвистика, центральной проблемой которой является категоризация человеческого опыта. Концепты, как индикаторы национального сознания, помогают выявить специфические особенности картины мира отдельно взятого народа, а также выявить, что является доминантным в ценностном ряду этого народа.
Паремический пласт языков наиболее ярко иллюстрирует взаимосвязь человека с его сознанием, мышлением, духовно-практической деятельностью, в нем наиболее отчетливо отражен срез "язык-культура-этнос". Паремии, по мнению В. Н. Телии, занимают особое место в языковой картине мира, отражая в своей семантике длительный процесс развития культуры народа, фиксируют и передают из поколения в поколение культурные установки, стереотипы, эталоны и архетипы [12].
Целью нашего исследования является описание концептов ум-глупость, выявление их содержания, национальной специфики (на материале русских и польских пословиц).
Ум является одной из важнейших составляющих ценностной языковой картины мира как русской, так и польской этнокультуры. В. И. Даль трактовал ум как половину человеческого духа, тогда как вторую составляют нравственность, желание и любовь. Обе половины составляют сложную неразрывную структуру. Эта особенность отличает человека от животного, которому «отвлечённые понятия (разум), недоступны, и сверх того, оно (животное) не может улучшать данного ему природой искусства» [5].
Согласно Большому толковому словарю русского языка под ред. Кузнецова «ум выполняет функцию мыслительную и познавательную», что отражено в исследованиях концепта ум М. В. Пименовой [8, 9], Н. М. Сергеевой [11].
Эквивалентом лексемы ум согласно Словарю польского языка выступают лексемы rozum и umysł. Однако интересен тот факт, что в польском языке по частотности употребления, наряду с лексемой rozum, выступает лексема mądrość (мудрость) для обозначения интеллектуальной деятельности человека, а лексема umysł не употребляется вообще. При рассмотрении паремического фонда русского языка концепт мудрость понимается нами как составляющий концепта ум. В польском языке наблюдается абсолютно противоположное явление – концепт mądrość включает в себя концепты rozum и umysł.
Система образов, закрепленных во фразеологическом составе языка, служит «нишей» для кумуляции мировидения и, так или иначе, связана с материальной, социальной или духовной культурой данной языковой общности, а также может свидетельствовать о ее культурно-национальном опыте и традициях [12, с. 215].
Образный компонент является обязательным в концепте, такой чувственный образ кодирует концепт [10, с. 106]. Сходство представлений о мыслительной и познавательной деятельности человека обусловлено сходством образной структуры концепта ум в русской и польской пословичной картине мира. Структуру этого концепта составляют релевантные признаки:
• гендерные (Волос долог, да ум короток (у бабы); Волосу многонько, а разуму маленько (у бабы); Без жены – что без ума; Бабий ум лучше всяких дум; Бабий ум – бабье коромысло: и криво, и зарубисто, и на оба конца; Женские умы – что татарские сумы; Мужик умен, да мир дурак; У мужика кафтан сер, да ум у него не волк (не чёрт) съел; Мужик умён – пить волен, Kogo akademia (dwór, obóz) w rozum nie wypoleruje, tego żona rozumu (dowcipu) douczyć powinna, Długie włosy, krótki rozum; Nie ma mężczyzny tak mądrego, z którego kobieta nie zrobi głupiego).
Можно заметить, исходя их приведенных поговорок, что в наивном представлении русской этнокультуры умом чаще наделён мужчина. Связано это, прежде всего, с установлением патриархата, в котором мужчина является «доминантным элементом» в семейной, хозяйственной и общественной жизни.
• возрастные (Стар годами, да молод умом; Во всех годах, да не во всех умах; Ум бороды не ждет (не спрашивает); Ум не в бороде, а в голове; Седина в бороду – ум в голову; Долго пожил, а ума не нажил; У молодых умок, как в поле ветерок; Чем голее, тем умнее (хитрее, мудренее); Mądrej głowy włos się nie trzyma; Broda mądrości nie odda; Do śmierci człowiek rozumu się uczy, a na starość głupim umiera; Jajko mądrzejsze od kury; Czego się Jaś nie nauczy, Jan nie będzie umiał; Lata nikogo mądrym nie czynią; Lepiej że na głowie niż w głowie łyso; Na głupiej głowie i włos się nie utrzyma; Nie starość mądrym człeka, ale rozum czyni; Nie każda głowa siwa mądra bywa; Broda (nikogo) mędrcem nie czyni; Byś zupełnie był mądry, wiek ci nie wystarczy; Co dzień człowiek mędrszy; Gdy włos siwieje, rozum dojrzeje; Głowa stara, ale myśl jara; O mądrości stanowi głowa, a nie wiek; Mądrość przychodzi z laty, ale nie, każdy mądry, kto brodaty).
Из этого следует, что для носителей русской и польской ментальной культуры возраст не всегда является показателем зрелости ума. Однако отдельный уровень паремического фонда содержит единицы, значение которых заключается в том, что с возрастом люди становятся умнее: Чем голее, тем умнее (хитрее, мудренее: о голове); Co dzień człowiek mędrszy; Gdy włos siwieje, rozum dojrzeje; Głowa stara, ale myśl jara; W starych jest mądrość, a w długim wieku roztropność; Mądrość przychodzi z laty, ale nie, każdy mądry, kto brodaty.
Нельзя отрицать мнение З. Д. Поповой и И. А. Стернина, что в структуре концепта заключен некий образ. Это подтверждается наличием прототипов в структуре концепта [10, с. 107]. Так, часть приведенных паремий показывает, что прототипом ума, а также прототипом мудрости, которая, по нашему мнению, входит в состав концепта ум, является голова облысевшая и поседевшая, что отправляет нас к прототипу более высокого уровня «старость».
• пространственные (Лоб широк, а в голове тесно; Большой ум лучше малых дум; Grube żarty, cienki rozum; Głowa wielka, a rozumu mało; Ciasno w głowie, przestronno w gębie).
Таким образом, согласно представлениям русской и польской этнокультуры, ум выступает наделённым пространственными характеристиками: он часто помещён в какое-то тесное пространство, что метафорически означает противоположный уму концепт – глупость (напр. Głupota ludzka nie ma granic); ум может быть большим, широким или узким.
Ум имеет свою чёткую материальную локализацию – в голове (Голова без ума что фонарь без свечи, Ум не в бороде, а в голове; Po winie rozum w głowie ginie; A co po czyjej wielkości, jak nie ma w głowie mądrości; Co głowa, to rozum; Widać po słowie co u kogo w głowie; Ma więcej rozumu w pięcie niż kto inny w głowie). Последняя паремия фиксирует сдвиг в традиционной локализации – ум находится в пяте (w pięcie), что придает иронический оттенок смыслу.
• предметные (Толк – это есть, да не втолкан весь; Есть ум, да вон не лезет; Ум городьбой не обгородишь; Чужими умами только бураки подшивают; Не копьем побивают, а умом; У них, у всех, никак, мозги набекрень; Заниматься умом (брать взаймы) – не управиться; Mieć olej w głowie; W głowie skład, w domu ład; Nie traci rozumu, kto go nie ma; Nie po to głowa, by na niej czapkę nosić).
В сознании русской и польской этнокультуры концепт ум актуализируется признаками орудия (его можно наточить, им можно подшивать), вещества (его можно влить, втолкнуть в ёмкость, он может извлекаться из ёмкости), вещи (его можно брать взаймы, покупать, тратить, носить как предмет одежды).
Отдельно можно выделить группу паремий, значение которых связано с происхождением ума/глупости. Выделим несколько подгрупп:
• ум божественного происхождения (Не дал бог ума, найдется сума; Всякая мудрость от бога; У богатого мужика – уроди бог сына дурака (прокормит); Дураки да нищие не родом ведутся, а кому бог даст; Молчи, коли бог разуму не дал; Молчи, коли бог убил; Когда бог ума не дал, так руками не рассуждай; Кому бог ума не дал, тому кузнец не прикует; Rozumu Bóg do urody nie przywiązał; Komu Bóg da urząd, tego i rozumem obdarzy).
Представлены паремии, в которых, по представлениям носителей польской этнокультуры, умом наделен человек набожный (Na nic nauka, kto Boga nie szuka), а если он таковым не является, то вовсе может лишиться ума (Kogo Pan Bóg chce zgubić, temu najpierw rozum odbiera). В русском наивном представлении можно обнаружить противоположное суждение (Умный сам по себе, а дураку Бог на помощь).
• ум врождённый (Он дурак прирожденный, самородковый; Нет роженого (ума), не дашь и ученого; Глупо рожено – не научишь; Он прибит на цвету; Дураков ни орут, ни сеют, а сами родятся; Не дурак, а родом так; Как рожены, так и заморожены (дураки); Он в щенках заморен; Всяк умен: кто сперва, кто опосля; Głupich nie sieją, sami się rodzą; Wszystkie dzieci mądre, to skąd się głupcy biorą?).
• ум, приобретённый в процессе взросления, обучения (Дурака учить – что мертвого лечить; Неразумного учить – в бездонную кадку воду лить; Дурака учить – решетом воду носить; Учить дураков – не жалеть кулаков; Всяк умен: кто сперва, кто опосля; Nikt się mądrym nie rodzi, ale staje; Póki życia, póty nauki; Głupiego i bieda nie nauczy rozumu; Do śmierci człowiek rozumu się uczy, a na starość głupim umiera; Ludzie najlepiej nauczą rozumu; Nie tylko w szkole rozumu uczą; Za nic to jest, co umiesz, gdy nikogo nie nauczysz; Kogo akademia, dwór, obóz w rozum nie wypoleruje, tego żona rozumu, dowcipu douczyć powinna; Czego się Jaś nie nauczy, Jan nie będzie umiał; Czego się nauczymy, tego nam nikt nie wydrze; Ucz się, ucz, bo nauka to do potęgi klucz; Uczący drugich sam się uczy; Uczonego zawsze kochają, nieuczonym wszędzie pogardzają).
В дополнение к концепту ум (со значением его происхождения) существует пласт паремий, концептуализирующих глупость, которые указывают на бесполезность попыток наделить глупого умом (Дурака учить – что мертвого лечить; Неразумного учить – в бездонную кадку воду лить; Дурака учить – решетом воду носить; Учить дураков – не жалеть кулаков; С дураком говорить – стену молотить; Co głupiemu po rozumie, kiedy go użyć nie umie?; Głupiego i bieda nie nauczy rozumu; Когда солнце орла пожрет (камень на воде всплывет, свинья на белку залает), тогда дурак поумнеет).
В русской и польской пословичной картине мира также были выявлены паремии, в которых по наивным представлениям ум обретается вследствие опыта чужого или своего (как правило, неприятного). (Неволя учит и ума дает; С ума сошел, да на разум набрел; Mądry Polak po szkodzie; Zwykle po szkodzie człowiek mądrzejszy; Dobry rozum po szkodzie, lepszy przed szkodą; Kto z cudzych głupstw nie mędrszy, wiecznie głupim będzie). Русские пословицы содержат предостережение относительно чужого опыта – обретение ума на его основе может иметь негативные последствия (Чужая беда не дает ума; Чужим умом в люди не выйдешь; Чужим умом жить - добра не нажить; Чужой ум - не попутчик). Есть паремии с нейтральным значением (На свой ум не надейся, а за чужой не держись!; На то человек на свет родится, чтоб жить своим умом; Свой умок – свой домок, свой уголок; Живи всяк своим умом да своим горбом!; Każdy ma swój rozum; Ludzi słuchaj, a swój rozum miej).
Существует целый пласт польских паремий, содержащих в себе положительное отношение к отсутствию ума (часто с иронией) (Dla głupiego każdy dzień święto; Głupi a mocny bywa owocny; Głupi ma zawsze szczęście; Czego mędrzec nie zgadnie, czasem głupi przepowie; Szczęście głupim sprzyja).
Сборник польских пословиц «Skarbiec przysłów» фиксирует группу паремий, выражающих отношения народа к алкоголю и его пагубном воздействии на мыслительную деятельность человека (Od wódki rozum krótki; Od piwa głowa się kiwa; Po winie rozum w głowie ginie). В сборнике русских пословиц нами были обнаружены паремии с подобным значением (Мужик глуп – пропьет и тулуп; Вино с разумом не дружит; От водки ум короткий; С дураком пива не сваришь; а и сваришь, так не разопьешь).
Можно выделить группу паремий, одновременно содержащих концепты ум и глупость, выраженных отношениями между несколькими лицами. Так, значение некоторых из них заключается в том, что стать глупым или обрести ум можно путём общения (В умной беседе быть – ума прикупить (а в глупой, и свой растерять); Kto z cudzych głupstw nie mędrszy, wiecznie głupim będzie; Ludzi słuchaj, a swój rozum miej; Do ludzi po rozum, do matki po serce; Dobra głupiemu rada – mądrego z głupim zwada; Głupi jest ten, kto głupiemu dowierza).
Обширная часть пословиц и поговорок демонстрируют превосходность ума над глупостью, ценность ума (Lepszy mądry wróg niż głupi przyjaciel; Lepiej z mądrym pieczeń obracać, niż z głupim ją jeść; Lepiej z mądrym zgubić niż z głupim znaleźć; Co głupi straci, tym się mądry wzbogaci; Лучше с умным в аду, чем с глупым в раю; Лучше с умным потерять, чем с глупым найти; Лучше умная хула, чем дурацкая похвала; Умная ложь лучше глупой правды; Чем выиграть у глупого, лучше проиграть умному). Ряд паремий указывает на синкретизм ума и рассудительности (Глупый осудит, а умный рассудит; Дурак не рассудит, а умный не осудит; Умный не осудит, а глупый не рассудит; Głupi a mocny bywa owocny; Głupi narzeka, mądry zaradza).Таким образом, находясь в оппозиции, концепт глупость/głupota в большинстве случаев оценивается крайне негативно.
Ознакомившись со словарными статьями толковых словарей русского и польского языков, эксплицирующих отношение носителей этнокультуры к концепту глупость/głupota, можно сделать вывод, что глупость связана с ограниченными умственными способностями, а также поступками, совершёнными человеком с ограниченными умственными способностями.
Также следует выделить релевантные признаки, определяющие структуру данного концепта:
• возрастные (с возрастом люди становятся глупее: Старый – что стареет, то дуреет; Старые дураки глупее молодых; От старых дураков молодым житья нет; Na głupiej głowie i włos się nie utrzyma; Do śmierci człowiek rozumu się uczy, a na starość głupim umiera; Stary, a głupi).
• вегетативные (Дураков ни орут, ни сеют, а сами родятся; У него в голове – колос от колоса, что не слышно и голоса; Велик пень, да дупляст; Głupich nie sieją, sami się rodzą; Wysoki do nieba, a głupi jak trzeba; Wysoki jak brzoza, a głupi jak koza; Wysoki jak topola, a głupi jak fasola; Głowa pusta jak kapusta).
Концепт глупость чаще актуализируется признаками растений (как правило, с помощью глаголов роста и глаголов со значением возделывания). Кроме того, для обозначения глупости зачастую используются сравнения, в том числе и скрытые. Польский пласт данной группы содержит преимущественно сравнения.
• зоофорные (Бешена (дурная) собака и хозяина кусает; У него из голубятни голуби улетели; Прост, как дрозд; Глуп, как осёл, как индейский петух, как осетровая башка; Wysoki jak brzoza, a głupi jak koza; Tylko głupiec dyskutuje z końskim zadem; Tylko krowa zdania nie zmienia; Ubrany jak pan, a głupi jak baran; Głowa jak u śledzia, nogi jak u niedźwiedzia).
В Толковом словаре живого великорусского языка В. И. Даль писал, что животному, в отличие от человека, «с одной стороны, нравственные, а с другой, отвлеченные понятия (здесь – разум), недоступны, и сверх того, оно не может улучшать данного ему природой искусства» [5]. Метафорическое уподобление человеческого ума животному, наделение человека «недоступностью нравственных и отвлечённых понятий» животного служит для указания на ограниченность, недоразвитость, глупость.
• предметные (Тупо сковано – не наточишь; Никак голова у тебя не с того конца зарублена; У него башка из табачного горшка; Не заплатана башка; Голова, что чан, а ума ни на капустный кочан; Голова с пивной котел, а ума ни ложки; Mieć siano w głowie; Głowa warta kapelusza, a kapelusz wart niewiele; Nie po to głowa, by na niej czapkę nosić; Co nie siłą, to rozumem).
Средством образности в данном типе паремий является метафорический перенос значения концепта глупость на неодушевлённые предметы. Глупость в русской и польской пословичной картине мира объективируется в предметах быта (посуда, источники света, предметы одежды), орудиях труда.
Также нами был выявлен целый ряд паремий, содержащих в себе признаки, по которым в наивном представлении носителей рассматриваемых этнокультур можно определить, является человек умным или глупым. Самым объемным этот ряд оказался в польском паремическом фонде (Mądrej głowie dość dwie słowie; Mądry głupiemu zawsze ustępuje; Mądry zawsze się na obydwie strony spodziewa; Jaka głowa, taka mowa; Kto się mądrzejszym czuje, ten głupszemu ustępuje; Poznać po mowie, co kto ma w głowie; Poznasz głupiego po śmiechu jego; Nie wie głowa co język bełkocze; Reguła prosta, że aż osłupia: kto się wymądrza, ten się wygłupia; Śmieje się jak głupi do sera; Widać po słowie co u kogo w głowie; Gdzie głowa chodzi za nogami, a nie nogi za głową – rząd tam płochy być musi; Gdzie głowa rządzi, tam człowiek nie błądzi; Gdzie moda panią, rozum sługą; Gdzie moda w mowie, tam pustka w głowie; Gdzie ogon rządzi, tam głowa błądzi; Głupcy o sobie zawsze dobrze rozumują; Tylko głupiec dyskutuje z końskim zadem; Tylko krowa zdania nie zmienia; Głupi jest ten, kto głupiemu dowierza; Głupi marzy o bogactwie, a mądry o szczęściu; Głupi nie jest ten, co się głupim robi, ale ten, co swojej roboty nie umie dobrze przedstawić; Głupiego łacno poznać: sam się wyda; Głupiego zwieść to fraszka, mądrego to sztuka; Poznać po słowie, kto ma ile w głowie; Poznasz głupiego po czynach jego; Poznasz głupiego po śmiechu jego; Rozumny milczy; Nie patrz na płaszcz ubogi, może tam być rozum drogi; Умный поп только губами шевели, а уж мы и догадаемся; Когда дурак умен бывает? Когда молчит; Не тот дурак, кто в фофаны играет, а кому быть доведется; Тот дурак, что пирогу не рад; У кого денег мало, у того ума не бывало; Что пестро, то дураку и красно; Чем голее, тем умнее (хитрее, мудренее); Кому невдомек, тот добрый человек; Кто тихо ходит, тот густо месит; Тот дурак, кто сам себе враг).
Рассматриваемые концепты представляют собой ментально-когнитивное образование, репрезентирующее определенные умения, навыки и способности человека, связанные с мыслительной деятельностью. Они являются сложными по своему ценностному статусу в русской и польской ценностной языковой картине мира. Обнаруженные группы признаков, составляющих структуру концептов ум-глупость в русском языке и концептов mądrość-głupota в польском языке позволяют нам рассуждать об умственной деятельности человека, полноценной или недостаточной, сниженной.
В понимании носителей русской и польской этнокультуры ум связывают с деятельностью мыслительной и познавательной, в то время как глупость – с ограниченной умственной деятельностью. Исследование позволило составить представление о месте и роли концептов ум и глупость в русской и польской паремиосферах. Они оказалась одними из центральных понятий как в концептосфере русского народа, так и в ценностном ряду поляков.
Национально-специфическими особенностями (в представлениях носителей русского языка о содержательном минимуме концепта ум) является его отождествление с такими концептами как мудрость, обучаемость. В польском языке доминантным концептом для обозначения мыслительной деятельности человека выступает концепт mądrość, включающий в себя концепт rozum. Концепт глупость в русской пословичной картине мира отождествляется с концептом дурость.
Итак, в результате нашего исследования была получена информация как собственно лингвистического характера (уточнение значения слова, синонимических отношений), так и экстралингвистического (отношение русского и польского народов к уму, глупости, раскрывающее черты национального характера).

Литература
1. Skarbiec przysłów / Red. Wojciech Głuch. – Wrocław, 2010. – 208 s.
2. Słownik języka polskiego [Электронный ресурс] / Pod red. W. Doroszewskiego. – Warszawa: Wydawnictwo Naukowe PWN, 1997. – Режим доступа: http://doroszewski.pwn.pl/, свободный. – Загл. с экрана
3. Słownik języka polskiego PWN [Электронный ресурс]. – Warszawa: Wydawnictwo Naukowe PWN, 2010. – Режим доступа: http://sjp.pwn.pl/, свободный. – Загл. с экрана.
4. Алефиренко Н.Ф., Семененко Н.Н. Фразеология и паремиология: Учебное пособие для бакалаврского уровня филологического образования / Н.Ф. Алефиренко, Н.Н. Семененко. – М.: Флинта; Наука, 2009. – 344 с.
5. Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка. Т. 1-4 [Электронный ресурс] / В. И. Даль. – М.: Русский язык, 1978. – Режим доступа: http://v-dal.ru/word_s-124602.html, свободный. – Загл. с экрана.
6. Кузнецов С.А. Большой толковый словарь русского языка / С.А. Кузнецов. – СПб.: Норинт, 2004. – 1536 с.
7. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка / С.И. Ожегов, Н.Ю. Шведова. – М.: Аз, 1996. – 928 с.
8. Пименова М.В. Концепты внутреннего мира (русско-английские соответствия): дис. д-ра. филол. наук:
10.02.20: защищена 1.11.01 / Пименова Марина Владимировна; СПб. гос. ун-т. – СПб., 2001. – 497 с.
9. Пименова М.В. О некоторых способах концептуализации внутреннего мира человека (на примере когнитивной модели «сердце –> контейнер») / М.В. Пименова // Язык. Миф. Этнокультура. – Кемерово:
Графика, 2003. – С. 160–164.
10. Попова З.Д., Стернин И.А. Когнитивная лингвистика (Лингвистика и межкультурная коммуникация. Золотая серия) / З.Д. Попова, И.А. Стернин. – М.: АСТ: Восток-Запад, 2010. – 314 с.
11. Сергеева Н.М. Ум и разум / Н.М. Сергеева // Антология концептов. – М.: Гнозис, 2007. – С. 210-223.
12. Телия В.Н. Русская фразеология. Семантический, прагматический и лингвокультурологический аспекты / В.Н. Телия. – М.: Школа «Языки русской культуры», 1996. – 288 с.
13. Ушаков Д.Н. Большой толковый словарь современного русского языка / Д.Н. Ушаков. – М., 2009. – 1239 с.

Резюме
АКТУАЛИЗАЦИЯ ЦЕННОСТНОГО АСПЕКТА КОНЦЕПТОВ УМ-ГЛУПОСТЬ В РУССКОЙ И ПОЛЬСКОЙ ПОСЛОВИЧНОЙ КАРТИНЕ МИРА
В данной статье Александра Круглякова «Актуализация ценностного аспекта концептов ум-глупость в русской и польской пословичной картине мира» на материале русских и польских пословиц рассматриваются концепты ум-глупость, выявляется их содержание, национальная специфика. Автором рассмотрено несколько сотен как русских, так и польских паремий, предлагается их классификация по различным признакам, а также выделяются релевантные признаки, определяющие структуру описываемых концептов. В результате исследования была получена информация как собственно лингвистического, так и экстралингвистического характера.
Summary
ACTUALIZATION OF THE EVALUATIVE ASPECTS OF CONCEPTS “MIND-STUPIDITY” IN RUSSIAN AND POLISH PROVERBIAL WORLD PICTURE
In this article written by Alexandr Kruglyakov, which is entitled «Actualization of the evaluative aspects of concepts “mind-stupidity” in Russian and Polish proverbial world picture», concepts “mind – stupidity” based on Russian and Polish proverbs are studied by the means of eliciting the content and cultural particularity of these concepts. The author examined several hundred of both Russian and Polish proverbs, offered their classification considering various features, and also distinguished some relevant features which determine the structure of the described concepts. The research resulted in information of both linguistic and extralinguistic type.